В миру — священник Симеон, в 1470—1482 гг. являлся протопопом московского Успенского собора — главного храма Русского государства. В ноябре 1482 г. постригся в Троице–Сергиевом монастыре под именем Сергия. 17 июля 1483 г. троицкий старец Сергий был одним из кандидатов на избрание в Новгородские архиепископы (другими кандидатами являлись архимандрит Спасский Елисей и архимандрит Чудовский Геннадий). Жребий пал на Сергия, который и был поставлен 4 сентября 1483 г. архиепископом Новгорода Великого. В Новгороде Сергий пробыл менее года: уже 27 июля 1484 г. «по немощи» (существовала версия, что новгородцы «ум отняша у него волшебством») Сергий оставил архиепископскую кафедру и вернулся в Троицкий монастырь. Находясь «на покое» в монастыре, Сергий написал Летописец[1], в который включил свои воспоминания московского периода жизни (в то время, когда он являлся протопопом Успенского собора). Летописец читается в составе Львовской и Софийской II летописей. Основу повествования составляет, конечно, история строительства нового здания храма, возводившегося под руководством итальянского зодчего Аристотеля Фиораванте. Но круг интересов автора достаточно широк: тут и закулисные подробности жизни великокняжеской семьи, нелицеприятные стороны некоторых политических и церковных событий, история спора великого князя и митрополита о способе обхождения церквей при их освящении, проявлен интерес к политическому устройству Венецианской республики и т. д. При этом автор проявил самостоятельность суждений и не стеснялся делать критические замечания в адрес светских и церковных властей. Событий в Троицком монастыре Сергий касается мало, хотя и упомянул, что церковь Святого Духа (он назвал ее Троицкой) строили псковские мастера, которые сооружали в Москве церкви Благовещения, Ризположения и др. В Летописце есть несколько вставок из Житий Сергия и Никона Радонежских. Под 1446 г. значительной литературной переработке подвергся рассказ о пленении в Троице–Сергиевом монастыре великого князя Василия Васильевича и его ослеплении. Рассказав об обретении мощей митрополита Петра в 1472 г. и о поручении «Пахомию Сербину, мниху Сергиева монастыря» написать соответствующее слово, автор едко замечает: «А в слове том написа, яко в теле обрели чюдотворца невериа ради людскаго, зане же той толко не в теле лежить, тот у них и не свят». О круге интересов архиепископа Сергия свидетельствуют также принадлежавшие ему рукописи (включающие, в частности, естественнонаучные статьи). Одна из них, представляющая своеобразную «записную книжку», испещрена выписками из летописей и записями автобиографического характера (Троиц. № 762). Умер Сергий 9 апреля 1495 г., похоронен возле Троицкого собора. Сохранилась надгробная плита архиепископа Сергия с записью о его смерти.

1. Подробнее об «Успенском летописце» см.: Клосс Б. М., Назаров В. Д. Рассказы о ликвидации ордынского ига на Руси в летописании конца XV в. // Древнерусское искусство. XIV—XV вв. М., 1984. С. 302—313. ^

Происхождение митрополита Симона остается невыясненным, но известно, что около 1480 г. он под именем дьякона Чижа появляется в Москве и обращает на себя внимание литературным талантом и основательным знанием святоотеческого письменного наследия. Чиж оказывается близок к великокняжескому печатнику Дементию, а по рекомендации последнего переходит затем на службу к Московскому наместнику и боярину И. Ю. Патрикееву. Сохранившиеся послания дьякона Чижа к печатнику Дементию и князю И. Ю. Патрикееву безупречны в стилистическом отношении и свидетельствуют о прекрасном знании поучительной литературы. В середине 1480–х годов дьякон Чиж принимает пострижение в Троице–Сергиевом монастыре с именем Симона и поступает под начало старца–наставника. Хорошая богословская подготовка, очевидные литературные дарования и поддержка таких влиятельных лиц, как великокняжеский печатник Дементий и Московский наместник князь И. Ю. Патрикеев, способствовали карьере Симона на церковном поприще: в 1490 г. он становится игуменом Троице–Сергиева монастыря, а в сентябре 1495 г. избирается митрополитом «всея Руси». От конца XV века сохранилось несколько ярких посланий Симона, связанных с жизнью Троице–Сергиевой обители. В период избрания Симона игуменом, т. е. осенью 1490 г., он написал послание своему бывшему наставнику (который, по слухам, высказал некие нелицеприятные «глаголы» в адрес Симона), с требованием, чтобы старец дал ответ перед «всем собором». В 1499 г. Симон пишет утешительное послание бывшему своему благодетелю, но в то время опальному боярину И. Ю. Патрикееву, насильно постриженному в Троице–Сергиевом монастыре. Тогда же были отправлены в Троицкую обитель послания Симона игумену (Серапиону) и братии с наставлениями «духовного о Боге совокупления и любовного союза», с осуждением распрей и брани среди монашеской братии и призывом к единению и «духовной любви»[1]. От начала XVI века до нас дошли уже вполне официальные послания Симона, написанные в качестве главы Русской церкви: Послания в Пермь с осуждением языческих обычаев и о соблюдении духовенством пастырских обязанностей, Грамота, данная афонскому старцу Герасиму для сбора милостыни на территории Московской митрополии, Послание в Псков о вдовых священниках, Послание Иосифу Волоцкому, снимающее с него отлучение, наложенное Новгородским архиепископом Серапионом. Умер Симон 30 апреля 1511 г. и похоронен в Кремлевском Успенском соборе.

1. Новые данные о биографии Симона и его литературном творчестве получены нами в результате исследования митрополичьего формулярника Син. № 562, см.: Клосс Б. М. Об атрибуции некоторых посланий из формулярника митрополита Симона // Церковь в истории России. Сборник 1. М., 1997. С. 30—55. ^

О ранних годах жизни Митрофана данных не имеется, но с известным основанием его можно считать постриженником Троице–Сергиева монастыря. В 1504 г. источники фиксируют Митрофана в качестве архимандрита Андроникова монастыря и духовника великого князя Ивана III. В 1507—1518 гг. Митрофан являлся Коломенским епископом. Именно в этот период, судя по ряду признаков, Митрофаном написано знаменитое «Сказание о Мамаевом побоише», ставшее самым популярным литературным произведением о Куликовской битве[1]. Личности преподобного Сергия Радонежского отведено в памятнике центральное место: именно в Троицкий монастырь отправляется великий князь Дмитрий «со всеми князьями» за благословением, Сергий предсказывает победу князю Дмитрию и дает ему двух воинов от «своего полка» — Пересвета и Ослябю; перед самым сражением Сергий присылает благословенную грамоту и «богородичный хлебец»; враги впадают в уныние, узнав, что великого князя Дмитрия вооружил своей молитвой «прозорливый» старец Сергий; с именем Сергия на устах начинает свой поединок монах Пересвет. С Троице–Сергиевым монастырем были связаны многие роды тех гостей–сурожан, которые упомянуты в «Сказании о Мамаевом побоише» как лица, сопровождавшие великого князя в походе. Кроме того, в тексте «Сказания» нашли отражение Троицкие монастырские документы. Митрофан явно был связан с Троице–Сергиевым монастырем. Так, в декабре 1513 г. он вместе с игуменом Памвой освящал в Троицком монастыре надвратную церковь во имя Сергия. Скорее всего именно в это время Митрофан заказал для соборного храма Коломны копию с «Троицы» Рублева. В июне 1518 г. Митрофан по немощи оставил владычную кафедру и ушел «на покой» в Троице–Сергиев монастырь. Умер Митрофан в 1522 г.

1. Подробнее см.: Клосс Б. М. Об авторе и времени создания «Сказания о Мамаевом побоище» // In memoriam. Сборник памяти Я. С. Лурье. СПб., 1997. С. 253—262. ^

Являлся келарем Троице–Сергиева монастыря в 1550, 1552, 1555—1561 гг. С именем Адриана Ангелова можно связывать создание Повести о Казанском взятии 1552 г. Троицкое происхождение Повести не вызывает сомнений. Уже во введении автор призывает молитвы русских чудотворцев и особенно «великого чудотворца, нашего заступника и помощника» преподобного Сергия и его ученика Никона Радонежского. Подробно описывается посещение царем Иваном Грозным Троице–Сергиева монастыря, приводится его молитва у раки Сергия, при этом вновь подчеркивается величие Преподобного («Которого от святых в Рустей земли тако Бог прослави, яко же тебе?») и нижайше испрашивается милость «Христова угодника» о пособии на «супротивных». Характерно включение в текст повествования рассказа о «видении» святого Сергия, будто бы «ходяща по граду (Казани) и град очищающе», что и явилось предзнаменованием будущей победы русского воинства. В памятнике содержатся сведения об иконе Троицы, которую Иван Грозный украсил «златом и камением многоценным», и иконе, изображающей явление Богородицы с апостолами преподобному Сергию. Приезду Адриана Ангелова под Казань с иконой и святой водой придается в Повести вообще особое значение. «И от того дни православному царю нашему вся радость и победы на враги от Господа даяшеся», — многозначительно заключает автор. Придание решающей роли в военной кампании приезду Адриана Ангелова с троицкими святынями уместно сопоставить с признанием писателя, что он «ово слышати сподобися от самодержца и благочестивого царя нашего, ова же и своима очима видех». В совокупности все это приводит к признанию Адриана Ангелова автором Повести о Казанском взятии. Адриан Ангелов вел также своеобразную летопись Троице–Сергиева монастыря. В одном рукописном сборнике (ГИМ, Син. № 645) помещены его собственноручные записи о строительстве в монастыре в 1552, 1556—1559 гг., с неизменным добавлением: «при келаре Андреяне Ангелове». В 1560 г. келарь Адриан Ангелов написал челобитную царю об изменении статуса Троицкого монастыря, которая была удовлетворена: в Сергиеве монастыре была учреждена архимандрития, а 6 января 1561 г. Троицкий игумен Елевферий поставлен первым архимандритом. В Русской церковной иерархии Троицкий архимандрит отныне стал выше всех архимандритов и игуменов. Умер Адриан Ангелов в 1561 г. (по некоторым данным — убит Грозным).

В миру—Аверкий, принадлежал к верхушке провинциального дворянства. Принял пострижение в Соловецком монастыре, впоследствии переведен в Троице–Сергиев монастырь, где занимал должность келаря в 1608—1620 гг. Авраамий Палицын проявил себя энергичным церковным и политическим деятелем, занимался восстановлением монастырского хозяйства, сильно пострадавшего в период Смуты, прославился на литературном поприще. В 1611—1612 гг. от имени архимандрита Дионисия и келаря Авраамия составляются и рассылаются по городам патриотические грамоты, призывавшие идти на помощь Москве. Но главным литературно–публицистическим произведением Авраамия является Сказание об осаде Троице–Сергиева монастыря, ставшее одним из наиболее популярных сочинений о Смуте в Русском государстве в начале XVII века. Авраамий использовал в своем труде воспоминания очевидцев осады (сам Палицын в это время находился в Москве), привлек большое число литературных источников. Воспоминания очевидцев, естественно, записаны не по свежим следам событий, поэтому нуждаются в корректировке по другим источникам. В Сказание включены записи о чудесных видениях и рассказы о новых чудесах преподобного Сергия Радонежского, проявившихся во время осады монастыря. Древнейший список Сказания (РГБ, Рум. № 299) выполнен в книгописной мастерской Троице–Сергиева монастыря в конце 1618—начале 1619 г. и представляет роскошную рукопись, в которой текст был переписан рукой Кирилла Новгородца, а заставки и инициалы нарисованы и раскрашены Гаврилой Басовым. Другие редакции Сказания созданы уже после 1620 г., когда Палицын вернулся в свое «пострижение» — Соловецкий монастырь. Умер Авраамий Палицын 13 сентября 1626 г., похоронен в Соловецком монастыре.

В миру — Савва, по прозвищу Булат, служил во дворе княжны–инокини Ирины Мстиславской. В Троице–Сергиевом монастыре постригся в 1624 г. со вкладом 50 рублей. 6 лет провел Симон в келье архимандрита Дионисия, от своего учителя воспринял любовь к книгам и интерес к литературному творчеству. В дальнейшем Симон Азарьин занимал ответственные должности в монастыре, а в 1646—1653 гг. являлся Троицким келарем. Карьера Симона Азарьина неожиданно пресеклась в начале 1655 г., когда он по приказу патриарха Никона был сослан в Кирилло–Белозерский монастырь, но через год, в начале 1656 г., Симон уже вернулся в Троице–Сергиев монастырь, где и оставался вплоть до своей смерти (датируется временем между 1662 и 1665 гг.). Самыми крупными произведениями Симона Азарьина являются Житие Сергия Радонежского (с новыми чудесами) и Житие Дионисия Зобниновского. Симон использовал Пространную редакцию Жития Сергия в списке Германа Тулупова и добавил к ней описание чудес, совершавшихся в XVI—XVII вв. Первый вариант подготовлен писателем в 1646 г. и тогда же был опубликован им в книге, содержавшей службы и жития Сергия и Никона Радонежских. Но в издание Московского Печатного двора вошли только 35 глав, да и те в сокращении. Поэтому Симон Азарьин в 1654 г. написал вторую редакцию «Новоявленных чудес преподобного Сергия», содержавшую предисловие и 76 глав. Сохранился оригинал памятника с авторской правкой (МДА, № 203). В том же 1654 г. Симон закончил работу над Житием своего учителя архимандрита Дионисия (авторизованный список этого сочинения находится в Государственном историческом музее, Син. № 416). В 1656 г. Симон подготовил новый, отредактированный и дополненный вариант «Книги о новоявленных чудесах преподобного Сергия». Рукопись (с пометами самого Симона) была приплетена к экземпляру печатного издания 1646 г. (украшенного миниатюрами — это неизвестная работа иконописца Моисея Савельева) и дана вкладом в монастырь в 1658 г. (в настоящее время хранится в Российской государственной библиотеке — подробнее см. в 3 части книги). К творчеству Симона Азарьина можно отнести также составление новой редакции Святцев (50–е годы XVII в. — дошла в автографе писателя), в которую, в частности, внесены дополнительные сведения о Радонежских святых[1]. Творчество Симона Азарьина охарактеризовал В. О. Ключевский: «Он оставил много собственноручных рукописей и несколько произведений, дающих ему место среди хороших писателей древней России. Его изложение, не всегда правильное, но всегда простое и ясное, читается легко и приятно, даже в тех обязательно–витиеватых местах, где древнерусский писатель не мог отказать себе в удовольствии быть невразумительным… Симон смотрит на обязанности биографа гораздо строже сравнительно с большинством древнерусских писателей житий: он разборчивее в источниках и заботится не только о полноте, но и о фактической точности жизнеописания»[2]. Симон Азарьин собрал значительную по тому времени библиотеку рукописных и печатных книг, свидетельствующую о широте интересов ее владельца: в ней были представлены книги по грамматике, истории, житиям святых, богослужебная литература и сочинения, отражающие основные направления идейных споров середины XVII в. Всю свою библиотеку Симон Азарьин завещал Троице–Сергиеву монастырю.

1. О рукописях Симона Азарьина подробнее см. в III части настоящей книги, а также работу: Клосс Б. М. Симон Азарьин: Сочинения и автографы // Сергиево–Посадский музей–заповедник. Сообщения 1995. М., 1995. С. 49—55. ^
2. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. С. 350—352. ^

Качество исторического материала, представляемого житием, зависело главным образом от обстоятельств, при которых писалось последнее, и от литературных целей, которые ставил себе его автор. Эти обстоятельства и цели, время появления жития, личность биографа, его отношение к святому, источники, которыми располагал он, частные поводы, вызвавшие его труд, и литературные приемы, которыми он руководился, — вот главные вопросы, которые задавал себе исследователь при разборе каждого жития (Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871. С. II).

В заголовках всех списков Похвального слова в качестве автора значится имя Епифания Премудрого. Это подтверждает и содержание памятника. Очевидно, автор — монах Троице–Сергиевого монастыря, и обращается он к монахам этой же обители:

«Се добрый и блаженыи нашь старець от нас къ Господу отиде и нас сирых оставивъ,… тѣмь нынѣ и мы по немь жадаемъ и плачемся, яко остахом его,… къ гробу его присно приходяще и съ страхомъ притѣкающе, и вѣрою приступающе, и любовию припадающе, и съ умилениемь приничюще и рукама объемлюще, святолѣпно и благоговѣино осязающе, очима и главами своими прикасающеся и любезно цѣлующе раку мощеи его»;

«О священнаа главо, преблаженныи авва, Сергие великыи! Не забуди нас нищих своихь до конца, но поминаи нас всегда въ святыхь своих и благоприятных молитвах къ Господу. Помяни стадо свое, яже сам паствилъ еси, и не забуди присѣщати чад своих, моли за ны, отче священныи, за дѢти своя духовныя,… пастуше нашь добрыи, се бо мощии твоих гробъ пред очима нашима видимь есть всегда»[1].

Более того, в следующих словах угадывается современник и непосредственный ученик Преподобного Сергия:

«На немь удиви Богъ милость свою и дарова намь видѣти такова мужа свята и велика старца, иже бысть въ дни наша»[2].

Все это вполне согласуется с теми данными, которые мы имеем о жизни Епифания Премудрого в Троице–Сергиеве монастыре. Но и стилистически Похвальное слово Сергию Радонежскому однородно с другими произведениями Епифания Премудрого, например, с Житием Стефана Пермского. Сравним отдельные сюжеты в обоих произведениях.

Об источниках написания говорится следующим образом:

Житие Стефана	Похвальное слово Сергию
«яко о житии его ова слухом ус–лышахъ, ова же от ученикъ его увѣдахь,… яко и своима очима ви–дѣхъ,… и прочая, елико въпрашахъ от старыхъ мужъ. Яко же рече святое писание: вопросж отца твоего и възвѣстит тебѣ, и старцы твои ре–кут тебѣ» (Житие святого Стефана епископа Пермского, написанное Епифанием Премудрым. Изд. Археографической комиссии, под ред. В. Г. Дружинина. СПб., 1897. С. 2).	«Яко же въ святомь писании ре–чеся: въпроси, рече, отца твоего и възвѣстить тебѣ, старца твоя и ре–куть тебѣ… Елици бо их бышя, великому тому и святому старцу са–мовидци же и слугы, ученици и та–ибници, паче же послушници, иже своима очима видѣша его и уши их слышаша и» (Тихонр. № 705. Л. 112 об. — 113).

Сходна ситуация, связанная с оплакиванием обоих героев:

«восплакаша со слезами и в тузѣ сердечнѣи вопиаху, умилениемъ, жалостно сѣтующе… а нас сирыхъ ос–тавилъ еси, пастуше нашь добрыи… быхом бо бес тебе скорбни и смуще–ни, быхомъ яко овца не имуще пастуха, быхом имуще печаль безъ утѣшениа» (Житие святого Стефана епископа Пермского, написанное Епифанием Премудрым. С. 86—87).

«многа плачя и печали наполни–шяся, наипаче непрестанныхъ слезъ … зѣло вси скръбни быша и хождаху сѣтующе, въздыхающе и рыдающе, стенюще, смѣрени, слезни, дряхли, печални, умилени… от нас къ Господу отиде и нас сирых оставивъ… яко стадо бес пастыря и корабль бес кръмника» (Тихонр. № 705. Л. 119 об. — 120).

Примечательно также желание пермичей видеть раку Стефана в своей земле и сходное замечание в Похвальном слове Сергию:

«да бы былъ гробъ твои в земли нашеи прямо очима нашима» (Житие святого Стефана епископа Пермского, написанное Епифанием Премудрым. С. 88).

«се бо мощии твоих гробъ пред очима нашима видимь есть всегда» (Тихонр. № 705. Л. 121).

Наконец, одинаковы обращения в обоих случаях к святому:

«Поминаи нас въ своих си мо–литвахъ, помолися о своем си ста–дѣ» (Житие святого Стефана епископа Пермского, написанное Епи–фанием Премудрым. С. 90).

«Поминаи нас всегда въ святыхь своих и благоприятных молитвах къ Господу. Помяни стадо свое, яже сам паствилъ еси» (Тихонр. № 705. Л. 120 об.).

Следующий пассаж Похвального слова Сергию, в котором говорится, что Преподобный

«не взыска Царьствующаго града, ни Святыя Горы или Иерусалима, яко же азь окаанныи и лишеныи разума», — вызывал сомнение исследователей в написании его Епифанием Премудрым. Считалось, что эти слова больше подходят к Пахомию Логофету, приехавшему на Русь с Афона. Однако, сомнения эти лишены всяких оснований. Во–первых, и в другом месте Похвального слова — в эпизоде, касающемся известности Сергия Радонежского, — речь идет о Константинополе и Иерусалиме:

«не токмо въ Царьствущем градѣ, нъ и въ Иерусалимѣ, не токмо едини православнии почюдишася добродѣтелному житию преподобнаго, но и невѣрии мнози удивишася благопребывателнѣи жизни его».

Во–вторых, выражение «окаанныи и лишеныи разума» совершенно несвойственно творчеству Пахомия Логофета, а в Похвальном слове Сергию буквально рассыпана однотипная фразеология: «окая свое окаанство», «за оскудѣние разума и за мѣлину ума моего», «скудость же ума», «худымь своимь разумомь и растлѣннымь умомь», «немощен есмь, груб же и умовреденъ» (Тихонр. № 705. Л. 106 об., 112, 113 об., 114). Аналогично читаем в Житии Стефана Пермского: «аз бо есмь грубъ умом, и словом невѣжа, худъ имѣя разум и промыслъ вредоумен», «аз же окаанныи», «аз многогрѣшныи и неразумныи», «окаа–ныи», «скудоумныи», «грубости моеи» (Житие святого Стефана Пермского, написанное Епифанием Премудрым. С. 2, 101, 106, 107, 111).

Определим время написания Похвального слова Сергию Радонежскому. Оно составлено после 1406 г., так как о митрополите Киприане говорится в прошедшем времени: «Тогда же бѣ въ преславнѣмь и пре–словущем в велицѣмь градѣ Москвѣ, украшаяи престолъ пресвятыя и преславныя владычица наша и Богородица, преосвященныи Кипри–анъ митрополитъ». О Сергии автор обещает рассказать в другом произведении более подробно («прочаа его добродѣтели инде скажемь и многаа его исправлениа инде повѣм») — следовательно, Слово создано до написания Жития Сергия Радонежского, до 1418 г.

Некоторые детали изложения проясняют обстоятельства создания памятника. Слово было написано в похвалу Сергию, читалось 25 сентября — в день памяти Преподобного («от нас днесь нынѣ похваляем есть, Сергие блаженыи и преподобныи отець нашь»). Читалось оно в Троицком соборе в праздничный день («къ духовному веселию нынѣ съзвавши и яко любителя отець въ світліи сеи церкви радостно прием–лющи и любовию веселящи») (Тихонр. № 705. Л. 107).

Итак, Похвальное слово было написано для произнесения в церкви Троицы на память Преподобного Сергия. Как известно, монастырь был сожжен в 1408 г. во время нашествия Едигея, и церковь Троицы была восстановлена только в 1412 г. Об этом читаем в приписке монаха Варлаама: «В лѣто 6920. Написася божестъвнаа Лѣствица мѣсяца октовриа въ 14 день, на память святыхъ мученикъ Назариа, Геврасиа, Протасиа, Келесиа, въ обитѣли преподобнаго иигоумена Сергиа. В то же лѣто и священа бысть церкви в тои же обитѣли мѣсяца семптямриа въ 25 день» (Троиц. № 156, л. 252 об.). 25 сентября 1412 г. мы имеем пересечение следующих событий: 1) день памяти Преподобного Сергия; 2) 20–летний юбилей со дня кончины Преподобного; 3) освящение монастырского храма — церкви Троицы; 4) этот день являлся воскресным — единственный раз в промежутке между 1408 и 1418 гг. Думаю, что самым подходящим случаем для произнесения Похвального слова в честь Сергия был праздничный день 25 сентбяря 1412 г. — день памяти, причем юбилейный, Преподобного Сергия Радонежского, совпавший с днем освящения Троицкого собора.

Похвальное слово Сергию Радонежскому имеет заголовок (по списку Троиц. № 755): «Слово похвално преподобному отцу нашему Сергию, сътворено бысть учеником его священноиноком Епифанием». Текст сохранился в одной редакции, важнейшее разночтение, отличающее древнейшие списки от более поздних, таково: согласно первым, Сергий жил 70 лет, в монашестве — 50 лет, в других списках даты исправлены на основании одной из Пахомиевских редакций Жития Сергия — 78 лет и 55 лет соответственно.

Выявлены следующие списки Похвального слова Сергию Радонежскому:

1) РГБ, ф. 304/I (Собр. библиотеки Троице–Сергиевой Лавры), № 755 (л. 84—105: 70 лет и 50 лет) (число 70 позднее исправлено на 78) — 50–е годы XV в.

Филигрань: Корона — типа Лихачев, № 2570 (1461 г.).

2) РГБ, ф. 304/I (Собр. библиотеки Троице–Сергиевы Лавры), № 763 (л. 79—98: 70 лет и 50 лет — число 70 позднее исправлено на 78)— 50–е годы XV в.

Описание см. в разделе Четвертой Пахомиевской редакции, Троицкого вида.

3) РГБ, ф. 299 (Собр. Н. С. Тихонравова), № 705 (л. 106—123 об.: 70 лет и 50 лет) — 60–е годы XV в.

Описание см. в разделе Четвертой Пахомиевской редакции, Синодального вида.

4) РНБ, Софийское собр., № 1384 (л. 250—264 об.: 70 лет и 50 лет)— 1490 г.

5) РГБ, ф. 304/I (Собр. библиотеки Троице–Сергиевой Лавры), № 643 (л. 175 об. — 197 об.: 70 лет и 50 лет) — кон. XV в.

Описание см. в разделе Пятой Пахомиевской редакции.

6) РГБ, ф. 304/I (Собр. библиотеки Строице–Сергиевой Лавры), № 466 (л. 372—386: 70 лет и 50 лет — позднее исправлено на 78 и 55) — 1505 г., Москва, монастырь Николы Старого. Основной писец — знаменитый каллиграф Михаил Медоварцев. Медоварцевым написан киноварный заголовок и несколько первых строк на л. 372, текст на л. 374—375 об. и несколько первых строк на л. 376, несколько строк на л. 376 об., текст на л. 379 об. — 380. Остальной текст писан другим писцом.

7) ГИМ, собр. Е. В. Барсова, № 1396 (л. 92—104 об.: 70 лет и 50 лет) — нач. XVI в. Филигрань: Рука под звездой — Брике, № 11165 (1505 г.). Последние листы утрачены, текст обрывается на словах: «зѣло вси скорбни быша и хождаху сѣту…»

8) РГБ, ф. 173/I (Фундаментальное собр. библиотеки Московской Духовной Академии), № 88 (л. 398—414: 78 лет и 50 лет — причем число 50 позднее переправлено на 55) — сер. 20–х годов XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

9) РГБ, ф. 113 (Собр. Иосифо–Волоколамского монастыря), № 644 (л. 407—424: 78 лет и 50 лет) — второй половины 20–х годов XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

10) ГИМ, Епархиальное собр., № 387 (л. 151—174: 78 лет и 55 лет) — второй половины 20–х годов XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

11) РГБ, ф. 173/I (Фундаментальное собр. библиотеки Московской Духовной Академии), № 50 (л. 164—180: 78 лет и 50 лет) — 20—30–е годы XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

12) РНБ, Софийское собр., № 1317 (л. 388 об. — 392 об.: 70 лет и 50 лет) — 30–е годы XVI в. (Софийский список Великих Миней–Четьих).

13) ГИМ, Синодальное собр., № 986 (л. 675 об. — 683: 70 лет и 50 лет) — конец 30–х — начало 40–х годов XVI в. (Успенский список Великих Миней–Четьих митрополита Макария).

14) РНБ, Соловецкое собр., № 997/1106 (л. 220—236: 78 лет и 50 лет — 30—40–е годы XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

15) Центральная научная библиотеки Академии наук Украины, Собр. Историко–филологического института кн. Безбородко в Нежине, № 29 (л. 151 об. — 170 об.) — сер. XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

16) РГАДА, ф. 196 (Собр. Ф. Ф. Мазурина), оп. 1, № 662 (л. 101—117 об.) — сер. XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

17) Санкт–Петербургское отделение Института российской истории Российской Академии наук, ф. 115 (Коллекция рукописных книг), № 155 (л. 228 об. — 251: 78 лет и 55 лет) — сер. XVI в.

Филиграни: Рука в рукавчике под трилистником — Лихачев, № 2892 (1555—1559 гг.); Кувшин с одной ручкой под короной с полумесяцем, на тулове литеры IB — Лихачев, № 1709 (1544 г.).

18) ГИМ, Синодальное собр., № 174 (л. 1171—1179: 70 лет и 50 лет)— нач. 50–х годов XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

19) РГБ, ф. 304/I (Собр. библиотеки Троице–Сергиевой Лавры), № 698 (л. 156 об. — 181) — 50–е годы XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

20) РГБ, ф. 173/I (Фундаментальное собр. библиотеки Московской Духовной Академии), № 208 (л. 164—184: 78 лет и 50 лет) — 50–е годы XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

21) ГИМ, собр. А. С. Уварова, № 405 (4°) (л. 123 об. — 141) — 50–е годы XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

22) РГБ, ф. 209 (Собр. П. А. Овчинникова), № 257 (л. 443 об. — 458 об.) — 1556 г. (писец — Юшко Сасинов).

23) РНБ, собр. М. П. Погодина, № 874 (л. 327—346 об.: 70 лет и 50 лет) — 50—60–е годы XVI в.

24) ГИМ, Епархиальное собр., № 455 (л. 548—567 об.: 70 лет и 50 лет) — 50—60–е годы XVI в. Без конца: текст обрывается на словах — «скончатися въ дворы твоя, яко лучши есть день».

Описание см. в разделе Пространной редакции.

25) РГБ, ф. 209 (Собр. П. А. Овчинникова), № 284 (л. 151 об. — 172: 70 лет и 50 лет) — 50—60–е годы XVI в.

26) РГБ, ф. 304/I (Собр. библиотеки Троице–Сергиевой Лавры), № 663 (л. 575 об. — 597: 78 лет и 55 лет) — 60–е годы XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

27) РНБ, F.I.278 (78 лет и 50 лет) — 60–е годы XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

28) Научная библиотека Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, № 1303 (л. 92—104: 70 лет и 50 лет) — третья четверть XVI в.

29) РГБ, ф. 37 (Собр. Т. Ф. Большакова), № 421, ч. 1 (л. 601—621: 78 лет и 50 лет) — 70—80–е годы XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

30) РГБ, ф. 304/III (Собр. ризницы Троице–Сергиевой Лавры), № 21 (л. 347—376 об.: 78 лет и 55 лет) — 80–е — нач. 90–х годов XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

31) РНБ, собр. Общества любителей древней письменности, F.445 (л. 339—354: 78 лет и 55 лет) — посл. четв. XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

32) ГИМ, собр. П. И. Щукина, № 114 (л. 1—39) — кон. XVI в.

Филигрань: Кувшин с одной ручкой под трилистником, на тулове литеры IH — Брике, № 12751 (1594 г.).

33) ГИМ, собр. Чудова монастыря, № 307 (л. 560 об. — 575 об.) — 1599 г.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

34) ГИМ, собр. Е. В. Барсова, № 1442 (л. 173—203) — кон. XVI в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

35) Институт истории, философии и филологии Сибирского отделения Российской Академии наук, № 4/72 (л. 129—157: 70 лет и 50 лет) — нач. XVII в.

Филиграни: Гроздь винограда—Лихачев, № 1962 (1607 г.); Кувшин с одной ручкой под короной с розеткой, на тулове литеры RF — Дианова и Костюхина, № 772 (1610 г.).

36) БАН, Соловецкое собр., № 10 (л. 243—274 об.: 78 лет и 55 лет)— начало 20–х годов XVII в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

37) БАН, Вятское собр., № 51 (л. 277—317: 78 лет и 50 лет) — 20–е годы XVII в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

38) РГБ, ф. 292 (Собр. С. П. Строева), № 29 (л. 309—322: 78 лет и 55 лет) — 20–е годы XVII в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

39) РГБ, ф. 304/I (Собр. библиотеки Троице–Сергиевой Лавры), № 699 (л. 247 об. — 275: 78 лет и 55 лет) — кон. 20–х — нач. 30–х годов XVII в. (почерк троицкого книгописца Германа Тулупова).

Описание см. в разделе Пространной редакции.

40) РНБ, собр. Кирилло–Белозерского монастыря, № 44/1283 (78 лет и 55 лет) — нач. 30–х годов XVII в. (почерк троицкого книгописца Германа Тулупова).

Филигрань: Кувшин — типа: Дианова и Костюхина, № 824 (1629 г.).

41) РНБ, собр. Соловецкое (Анзерский скит), № 79/1445 (л. 258 об. — 288 об.: 78 лет и 55 лет) — нач. 30–х годов XVII в. (филигрань та же, что и в рукописи Собрания Кирилло–Белозерского монастыря, № 44/1283).

42) ГИМ, собр. М. П. Вострякова, № 1006 (л. 204 об. — 230 об.) — второй половины 30–х годов XVII в. Текст обрывается на словах: «Того ради вся красная мира сего презрѣ и сия вожде…».

Описание см. в разделе Пространной редакции.

43) БАН, собр. Ф. А. Каликина, № 156 (л. 243 об. — 274) — 30–е годы XVII в.

Описание см. в разделе Редакции Германа Тулупова.

44) РНБ, Q.I.69 (л. 206—233: 78 лет и 55 лет) — 30–е годы XVII в.

Филиграни: Лилия — Дианова и Костюхина, № 886 (1632 г.); Кувшин с двумя ручками под короной с полумесяцем, на тулове литеры M и RP — Дианова и Костюхина, № 742 (1638 г.).

45) РНБ, Соловецкое собр., № 906/1016 (л. 272 об. — 308: 70 лет и 50 лет) — 30–е годы XVII в.

Филигрань: Кувшин с двумя ручками под полумесяцем, на тулове буква М — Дианова и Костюхина, № 741 (1634 г.).

46) РНБ, Софийское собр., № 1493 (л. 285—309 об.) — 30—40–е годы XVII в.

47) РГБ, ф. 722 (Собр. Единичных поступлений), № 107 (л. 252—266 об.) — 40–е годы XVII в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

48) РГБ, ф. 173/I (Фундаментальное собр. библиотеки Московской Духовной Академии), № 146 (л. 637—662 об.: 78 лет и 50 лет) — втор. четверть XVII в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

49) РНБ, собр. А. А. Титова, № 4903 (л. 154 об. — 177: 78 лет и 55 лет) — втор. четверть XVII в.

Филигрань: Гербовый щит со львом под короной, под щитом литеры IS — Дианова и Костюхина, № 866 (около 1642 г.).

50) РГБ, ф. 299 (Собр. Н. С. Тихонравова), № 427 (л. 193 об. — 210: 78 лет и 55 лет) — сер. XVII в.

Описание см. в разделе Пространной редакции.

51) ГИМ, собр. А. С. Уварова, № 428 (4°) (л. 171—192 об.) — сер. XVII в.

Филигрань: Голова шута с 5 бубенцами — Дианова и Костюхина, № 299 (1646—1654 гг.).

52) РГБ, ф. 138 (Костромское собр.), № 18 (л. 380—395 об.: 78 лет и 50 лет) — сер. XVII в.

Филиграни: Голова шута с 5 бубенцами и литеры DV — Гераклитов, № 1283 (1647 г.); Щит с рожком, под ним лигатура из букв WR — типа Лауцявичюс, № 3017 (1649 г.).

53) РНБ, Q.I.1136 (л. 317—357: 78 лет и 55 лет) — сер. XVII в. Филигрань: Гербовый щит с лилией под короной, контрамарка ID — Дианова и Костюхина, № 912 (1653 г.).

Публикации:

Великие Минеи–Четьи. Сентябрь, дни 25—30. СПб., 1883. Стлб. 1563—1578 (по списку Син. № 986);

Житие преподобного и богоносного отца нашего Сергия–чудотворца и похвальное ему слово, написанные учеником его Епифанием Премудрым в XV веке. Сообщил архимандрит Леонид. — Памятники древней письменности и искусства, т. 58. СПб., 1885 (по списку Троиц. № 698);

Тихонравов Н. С. Древние жития преподобного Сергия Радонежского. М., 1892. Отд. II. С. 131—152 (по списку Тихонр. № 705);

Памятники литературы Древней Руси. XIV — середина XV века. М., 1981. С. 406—429 (перепечатка издания Леонида).

Краткое похвальное слово Сергию Радонежскому

Мало распространенное в русской письменности, Краткое слово составлено уже после обретения мощей Сергия (1422 г.) и последующих чудес исцеления, на которые имеются прямые ссылки в тексте:

«пречюдную его и святую раку, от нея же много исцѣлениа вѣрующим»;

«по исхожению же честныя его и преочищеныя душа многыми чюдесы и знамении прослави его Господь»;

«не престаи молящися за ны,… с вѣрою покланяющихся святѣи и пре–честнѣи ти рацѣ, в нем же цѣлбоносныя твоа святыя мощи».

Слово написано до падения Константинополя в 1453 г., поскольку в нем читается молитва за «православных царей» и вселенских патриархов. Таким образом, время окончательного сложения Краткого похвального слова — вторая четверть XV века, но можно допустить, что оно имеет более раннюю основу, созданную, скорее всего, Епифанием Премудрым.

Заголовок Краткого похвального слова (по списку Тихонр. № 705): «Слово похвално преподобному игумену Сергию, новому чюдотворцу, иже в послѣдних родѣх в Руси восиавшому и многа исцѣлениа дарова–ниемъ от Бога приемшаго».

Списки:

1) РГБ, ф. 299 (Собр. Н. С. Тихонравова), № 705 (л. 124—127) — 60–е годы XV в.

Описание см. в разделе Четвертой Пахомиевской редакции, Синодального вида.

2) РГБ, ф. 209 (Собр. П. А. Овчинникова), № 284 (л. 172 об. — 176) — 50—60–е годы XVI в. (копия предыдущего списка).

Публикация:

Тихонравов Н. С. Древние жития преподобного Сергия Радонежского. Отд. II. С. 153—156 (по списку Тихонр. № 705).

1. РГБ, Тихонр. № 705. Л. 119 об. — 121. ^
2. Там же. Л. 113 об. ^

В полном виде текст редакции Епифания Премудрого не сохранился, но дошел до нас в составе так называемой Пространной редакции жития Сергия XVI века (см. ниже), начиная с Предисловия и кончая главой «О худости порть Сергиевыхъ и о нѣкоемъ поселянинѣ». Последующий текст Пространной редакции представляет собой компиляцию различных Пахомиевских переделок, что будет видно после разбора самих Па–хомиевских редакций. Среди списков Пространной редакции самым древним и к тому же обладающим признаками протографичности является список Московской Духовной Академии № 88 (по которому мы цитируем в дальнейшем текст с указанием листов): в нем вставки из Четвертой Пахомиевской редакции сделаны на полях другим почерком, а в других списках читаются в основном тексте. Другим списком–протографом является рукопись РНБ, Собр. Общества любителей древней письменности, F.185. Изложение в нем, к сожалению, обрывается на главе «О начале игуменства святого», но вставка о 23–летнем возрасте Сергия при пострижении, которая в МДА–88 читается на полях, а в других списках внесена в основной текст, здесь вообще отсутствует. Можно было бы считать данную рукопись списком непосредственно редакции Епифания Премудрого, но по количеству строк, которые оставлены для вписания заголовка, список ОЛДП вполне соотносится с другими списками Пространной редакции, и я даю его описание в главе, отведенной для Пространной редакции Жития Сергия Радонежского.

Предисловие к Житию Сергия Радонежского буквально исполнено авторского самовыражения. Писатель подробно излагает историю создания своего труда и сообщает, что начал собирать материал для биографии Преподобного через год или два после смерти старца и за 20 лет (т. е. к 1413—1414 гг.) написал отдельные главы, которые хранились у него в свитках и тетрадях, но не расположены были по порядку: «По летѣ убо единемь или по двою по преставлении старцевѣ азъ, окаанныи и все–дръзыи, дерзнухь на сие … начахь подробну мало нѣчто писати от житиа старцева, … имѣяхъ же у себѣ за 20 лѣт приготованы таковаго списания свитки, въ них же бѣаху написаны нѣкыа главизны еже о житии старцевѣ памяти ради — ова убо въ свитцѣхъ, ова же в тетратех, аще и не по ряду, но предняа назади, а задняа напреди» (л. 276 об. — 277). За это время автор собрал сведения о Сергии и от древних старцев — «самовидцев и неложных свидетелей», и от его старшего брата Стефана, и от его келейника, прислуживавшего Сергию на протяжении многих лет, записал также то, что «своима очима видех» и что слышал из уст самого Преподобного. Окончательную отделку своего труда сочинитель предпринял через 26 лет по преставлении Сергия (т. е. в 1418—1419 гг.), убедившись, что никто другой не дерзнул писать о нем.

Стилистически Предисловие к Житию Сергия Радонежского вполне однородно с другими сочинениями Епифания Премудрого: видна та же фразеология, обращение к одинаковым темам, ссылка на одни и те же авторитеты. Сравним тексты[1]:

Похвальное слово Сергию	Житие Сергия Радонежского
Се бо мощии твоих гробъ пред очима нашима видимь есть всегда (л. 121)	Гробъ его у насъ и пред нами есть, к нему же вѣрою повсегда при–текающе, велико утѣшение душамъ нашим приемлем и от сего зѣло пользуемся (л. 276 об.)
Житие Стефана Пермского	Житие Сергия Радонежского
да бы былъ гробъ твои в земли нашеи прямо очима нашима, да бы былъ намъ увѣтъ не худ и утѣха поне велика (88)	дарова намъ такова старца свята … въ земли нашеи Русстѣи, и въ странѣ нашеи полунощнѣи, въ дни наша, въ послѣдняа времена (л. 276 об.)
Похвально слово Сергию	таковыи святыи старецъ, пре–чюдныи и предобрыи (л. 276 об.)
сицева мужа свята и съвръшена … сего Богъ проявилъ есть въ по–слѣдняа времена,… сего Богъ прославил есть в Русскои земли (л. 115 об. — 116)	и желаниемъ побѣждаася; и на–иде ми желание несыто еже како и коим образом начати писати (л. 277 об.)
святыи старець, чюдныи,… добронравный (л. 108 об.)	Аще ли будет писано (житие), и сие нѣкто слышавъ, … от сего при–имет ползу. Пишет же и Великии Василие: «Буди ревнитель право живущим, и сих житие и дѣание пиши на сердци своем» (л. 278) елика своима очима видѣх, и елика от самого устъ слышахъ, … ова же от инѣх старьцевъ древних (л. 278—278 об.)
желание привлачит мя (л. 106)	Святое глаголеть писание: «Въпроси отца твоего, и възвѣстит тебѣ, и старца твоя, рекут тебѣ». Елико слышахъ и разумѣх, отци мои повѣ–даша ми, елика от старецъ слышах, и елика своима очима видѣх, и елика от самого устъ слышах, и елика увѣ–дах от иже въ слѣд его ходивъшаго время немало и възлиавшаго воду на руци его (л. 278—278 об.)
Житие Стефана Пермского	да не забвена будут толикаа ис–правлениа его, да не забыто будет житие его чистое, и тихое, и богоугодное (л. 280 об.)
То не полезно… молчанию пре–дати толику ползу. Пишет же и Ве–ликыи Василеи в поучении своем, глаголя: «Буди ревнитель право живущим, и сихъ имена и житиа и дѣ–леса напиши на своемъ сердцы» (1) яко и своима очима видѣхъ, иное же и с самѣм бесѣдовахъ многажды, и от того навыкох, и прочая елико въпрашахъ от старыхъ мужъ (2)
Похвальное слово Сергию
Якоже въ святомь писании рече–ся: «Въпроси, рече, отца твоего и възвѣстить тебѣ, старца твоя, и ре–куть тебѣ». Елико видѣша и слыша–ша и разумѣша, отци наши повѣда–ша намъ … Елици бо их бышя великому тому и святому старцу самовид–ци же и слугы,… иже своима очима видѣша его, и уши их слышаша и, и руцѣ ихь осязаста и (л. 112 об. — 113) да не забвено будеть житие святого, тихое и кроткое и незлобивое, да не забвено будет житие его чистое (л. 112)

Текст Жития Сергия Радонежского, следующий за Предисловием (в очерченных пределах), также сближается с сочинениями Епифа–ния Премудрого, и здесь я воспользуюсь наблюдениями А. Д. Седель–никова[2].

Так, о благонравии святого в юные годы одинаково излагается в Житии Стефана Пермского и Житии Сергия Радонежского:

Житие Стефана Пермского	Житие Сергия Радонежского
успѣваше же разумомъ душевным, и верстою телеси и благода–тию; к дѣтемъ играющим не приста–ваше, иже в пустошь текущим и всуе тружающимся, и тщетнаа гонящимъ не внимаше, ни водворяшеся с ними; но от всѣхъ дѣтскых обычаевъ и нравъ и игръ отвращашеся, но то–чию на славословие упражняася (5).	възрастаа и преуспѣваа въ страх Божии: къ дѣтем играющим не ис–хожаше и к ним не приставаше; иже въ пустошь текущим и въсуе тружающимся не вънимаше; иже суть сквернословци и смѣхотворци, с тѣми отнудь не водворяшеся, но развѣ токмо упражняшеся на славословие Божие (л. 297—297 об.).

Рассказывая о поставлении Стефана в епископы или о неожиданной встрече отрока Варфоломея с чудесным черноризцем, автор использует один и тот же сюжет из I Книги Царств о поставлении Саула в цари Израильские:

Житие Стефана Пермского	Житие Сергия Радонежского
иже бяше посланъ отцемъ сво–имъ Кысомъ на взыскание телят; он же шедъ, обрѣте пророка Само–ила, от него же помазанъ бысть на царство во Израили, и болѣ дѣла подѣлие преобрѣте, сице и препо–добныи отець нашь Стефан епи–скопъ паче дѣла подѣлие внезаапу обрѣте (62).	Въ единъ убо от днии отець его посла его на възыскание клюсят; се же все бысть всемудраго Бога судьбами, яко же Пръвыя Царьскиа книгы извѣщают о Саулѣ, иже по–сланъ бяше отцомъ своимъ Киссом на възыскание ослят; он же шед обрѣте святого пророка Самоила, от него же помазанъ бысть на царство, и выше дѣла подѣлие при–обрѣте (л. 292 об. — 293).

В повествовании о поставлении Стефана епископом и Сергия игуменом замечается одинаковое противопоставление их «санолюбцам», добивающимся высоких должностей с помощью «посул», причем заметна лексическая близость, отличающая творческий почерк Епифа–ния Премудрого:

Житие Стефана Пермского	Житие Сергия Радонежского
не добивался владычества, ни вертѣлся, ни тщался, ни наскаки–валъ, ни накупался, ни насуливал–ся посулы (62).	Не бо наскакывалъ на се, ни же превъсхыщаль прѣд нѣкым, ни по–суловъ сулилъ от сего, ни мъзды давалъ, яко же творят нѣции сано–любци суще, другь прѣд другом скачюще, врътящеся и прехватаю–ще (л. 329—329 об.).

Итак, первая часть Пространной редакции (кончая главой «О худости портъ Сергиевыхъ и о нѣкоемъ поселянинѣ»), во–первых, свидетельствует о написании ее монахом Троице–Сергиева монастыря, современником и учеником Преподобного Сергия, и, во–вторых, стилистически сближается с произведениями Епифания Премудрого — Житием Стефана Пермского и Похвальным словом Сергию Радонежскому. Можно поэтому с полным основанием заключить, что данный текст представляет Епифаниевскую редакцию Жития Сергия Радонежского.

1. Житие Сергия Радонежского цитируем по рукописи МДА–88; Житие Стефана Пермского по изданию «Житие святого Стефана епископа Пермского, написанное Епифанием Премудрым». Изд. Археографической комиссии. Под ред. В. Г. Дружинина. СПб., 1897; Похвальное слово Сергию Радонежскому по рукописи: Ти–хонр. № 705. ^
2. Седельников А. Д. Из области литературного общения в начале XV века (Кирилл тверской и Епифаний «московский»). // Известия Отделения русского языка и словесности АН СССР. Т. XXXI. Л., 1926. С. 159—176. ^